Однажды французы братья Люмьер от скуки решили что-то изобрести. «Только не изобретайте вечный двигатель!» — умоляли их соседи. Но ничего не вышло: уж сколько лет крутится изобретение братьев, и остановить его никто даже не мечтает, потому что братья Люмьер изобрели всё же вечный двигатель, который называется «кино». Причём, что интересно: те же соседи и примкнувшее к ним человечество буквально сразу бросились снимать кино. Вот и получилось, что сегодня существует такое множество фильмов, которые невозможно посмотреть. И не потому, что времени нет, а потому, что их смотреть невозможно.
Театры с приставкой «кино-»
Одесситы сразу полюбили кино, потому что только в темноте кинотеатра, когда никто не видит, что вы образованный, можно отдохнуть по-настоящему: с чипсами, с орешками, с девушками.
И, не сговариваясь, одесситы бросились открывать кинотеатры. Тут сразу проявилась одесская находчивость: вместо привычного тогда названия «синематограф» в Одессе появилось непривычное «театр-иллюзион». Так в историю кинопроката вошли одесские иллюзионы «Одеон», «Бомонд», «Фурор», «Идеал», «Гигант» (на целых 37 мест). А в записные книжки Ильи Ильфа попал иллюзион «Слон» на Мясоедовской.
На это мгновенно отреагировала одесская пресса, не потому что в кино видела большое будущее, а потому что в рекламе кино видела большие заработки. В газетах замелькали броские слоганы: «Большой фурор», «Царство грёз», «Жизнь на полотне» и даже «Чудо ХХ века». Это последнее — по поводу открытия иллюзиона «Двадцатый век», название которого было для форсу написано римскими цифрами. Одесские пацаны, как отмечают историки, по-своему расшифровали римское «ХХ» и стали требовать у родителей: «Мама, дай 10 копеек на Ха-Ха век».
Не жанром единым
Нынешний зритель, вынужденный два часа томиться на глобальных шедеврах Голливуда в нынешних 3D с заDOLBYным звуком кинотеатрах, может только позавидовать зрителю начала Ха-Ха, простите, ХХ века, когда фильма (так тогда говорили) длилась зачастую до 10 минут. Зато киносеанс состоял из нескольких фильмов, разных по жанровому подбору. Здесь могла быть лента «видовая» — виды Швейцарии, «философская» — орудийный выстрел на Николаевском бульваре с философским подтекстом «а в того ли попали?», «комическая» — драка в Дворянском собрании, и, наконец, «познавательная» — взгляд через бинокль на жизнь «весёлого» дома, когда барышни принимают посетителей, а посетители принимаются за барышень.
Особо ценились ленты так называемых «смешанных жанров». Таким был короткий, но потрясающий фильм «Выход учащихся гимназии № 3 после занятий на улицу» (зрелище, скажем прямо, не для слабонервных). Фильм «После занятий» имел ошеломительный успех. Причём зал заполняли в основном родители тех учащихся. Родителям было интересно, чем занимаются их дети после занятий. Так вот, в историю кинематографа та лента вошла как первый боевик, первый криминал, первая жёсткая эротика и вообще первый фильм ужасов. А ведь снимались ещё непрофессиональные киноартисты — простые одесские гимназисты.
Зрители легко ориентировались в жанрах. Если на экране герой падал и разбивал нос, ломал ногу, но ещё лучше, получал ожоги 2-й степени — это была комедия. Если герой забывал в пивной кошелёк, но ещё лучше, забывал в трамвае парализованную бабушку, инвалида 2-й группы — это была мелодрама. Но выше всего котировались трагедии — это когда жена изменяла мужу с гусаром, но ещё лучше, с целым гусарским полком, и муж решался на крайний поступок: кухонным ножом зарезать жену, а затем и себя, но выяснялось, что кухарка отдала нож точильщику. Дамы в зале просто заливались слезами.
Одесситы внесли свой весомый вклад и в рекламную составляющую кинопроизводства. Они профессионально разъяснили человечеству, как по афише можно узнать хороший фильм или плохой.
Так, если на афише человек с пистолетом душит женщину — значит фильм хороший, а человек плохой.
Если на афише женщина душит человека с пистолетом — значит фильм хороший, а пистолет плохой.
И, наконец, если на афише женщина с пистолетом душит человека — значит фильм плохой, женщина плохая, пистолет плохой. Главное, чтобы человек был хороший.
Звук заказывали? Получите!
Да, одесситы всегда были изобретательны, и кино помогало им реализовать свои таланты. Чтобы не быть голословными, обратимся к свидетельствам очевидцев, а таковым был, к примеру, наш земляк писатель Валентин Катаев. В одном из своих романов он описывает «Биоскоп Реалитэ», который открыла на Ришельевской улице вдова греческого подданного мадам Валиадис. Она явно решила убить своих конкурентов, и в годы, когда кино считали всего лишь движущейся фотографией, поднатужилась и создала звуковое кино, о чём весь остальной мир и мечтать не мечтал.
Для этого в комнатушке, громко названной «кинотеатром», за натянутой простынёй, широким жестом пожертвованной мадам Валиадис в качестве экрана, было выделено узкое пространство, в котором происходили удивительные вещи. Специально нанятый за 50 копеек мальчик дул в свисток, лаял, мяукал, бил в колокол, разбивал тарелки, топал ногами, как несметная толпа, и кричал дурным голосом: «Держите вора!». Ясное дело, что это всё в нужные по сюжету фильма моменты. Конечно, к мадам Валиадис зритель повалил валом, ибо одесситы всегда высоко ценили (конкретно: на 10 копеек выше, чем у конкурентов мадам) новаторство и изобретательность.
Но хозяйка «Биоскопа Реалитэ» не долго снимала сливки. Конкуренты поняли, что бить тарелки дело нехитрое, и пошли дальше.
Вагон-иллюзион
На знаменитой Одесской промышленной выставке 1910 года, проходившей в Александровском парке, был открыт невиданный доселе вагон-иллюзион. Это был обыкновенный с виду вагон, в котором демонстрировались видовые фильмы, создавая у зрителей необыкновенную иллюзию путешествия.
Для полноты эффекта в вагоне всегда были хамовитые проводники, холодный чай и влажные постели. Да и сами зрители, отправляясь в вагон-иллюзион, обычно брали с собой выпить-закусить, а на остановках между сеансами бабки подносили прямо к вагону солёные огурчики и горячую картошечку.
Эффектно была придумана и конструкция пола вагона. Во время киносеанса его постоянно трясло, что усиливало иллюзию движения. Достигалось это с помощью двух специально нанятых и специально напоенных местных механиков. Эффект тряски был настолько естественным, что зрители не могли сориентироваться: тошнит их от содержания ленты или от новаторского эффекта?
Вершиной деятельности вагона-иллюзиона стало появление в его штате тёти Симы, дворнички из дома № 12 по Маразлиевской улице. Правда, гвоздём аттракциона стала не сама тетя Сима, а её метла. Шурудение метлой по листовому железу во время сеанса создавало поразительный эффект шума поезда. И это было только начало, потому что уже на третий день работы тётя Сима, кроме скрежетания по железу, стала озвучивать видовые фильмы, мастерски воспроизводя галдёж страусов, рев водопада и топот бизонов. А к последнему вечернему сеансу она зачастую уже издавала ритуальное икание жрецов майя, брачные крики пьяных зулусов и радостный вопль чукчи, встретившего белого медведя в своей яранге.
Но однажды в вагон-иллюзион вовремя не подвезли очередную видовую ленту. А поскольку зрители уже заплатили и требовали зрелища, то вагон решили пустить вниз по склону в парке, авось зрители не разберутся, что за виды мелькают мимо. Короче, вагон разогнали и отпустили! Впечатление было потрясающее. Потому что если вначале спуска вагон превратился в первый в мире скорый поезд, то к концу — уже в первый пассажирский самолёт. Ну, а оказавшись в море — и в первую субмарину.
Вся Одесса завидовала тем, кто оказался тогда в вагоне. Хотя маршрут его до сих пор остаётся загадкой, но некоторые из зрителей-пассажиров всплыли потом под Нью-Йорком, Хайфой или Сиднеем. А один вообще всплыл за 500 километров от моря в горном штате Невада, недалеко от Лас-Вегаса.
Многие из того вагона-иллюзиона до сих пор шлют посылки в Одессу, не забывая город, из которого они так необычно выехали благодаря волшебной силе киноискусства, и благодарят братьев Люмьер за их архинужное изобретение.
Автор: Валентин Крапива
